В дверях они почти столкнулись с двумя мужчинами из зала, которые держали в руках охотничьи ружья. Луиджи разразился пулеметно-быстрой тирадой, из которой Кай не понял и половины, оттер плечом своих подручных и почти бегом бросился через кухню.

Скалья запрыгнул на заднее сиденье «Форда» и чуть пригнулся, очевидно, не желая быть замеченным. Кай запустил движок, объехал разбитую «Альфу», из которой полувывалился человек с неузнаваемо развороченным лицом, продолжавший сжимать в пальцах рукоятку своего автомата, и рванул вниз по улочке. Навстречу машине уже бежали восторженно вопящие мальчишки.

– Куда ехать? – спросил Кай.

– Сейчас направо, – сказал Луиджи, приподнимая голову. – Потом через два квартала в объезд собора и в левый переулок.

Объехав до небольшой площади перед высоким старинным храмом, Кай сбросил скорость.

– Придержи руль, – попросил он Больта.

Пока гауптман держал баранку, Кай быстро замотал в тряпки свое оружие и засунул его обратно под сиденье. Луиджи по-прежнему лежал на полу за передним диваном. Кай выпрямился, перехватил руль и направил машину в тесный грязноватый переулок, обильно украшенный сушащимся на вечернем солнце бельем. «Форд» прошел через эту хлопающую простынями трубу, выехал на перекресток и двинулся вниз, спускаясь к морю. Под колесами зачавкала древняя брусчатка.

– Эти люди были тебе должны? – спросил Кай, не оборачиваясь.

Луиджи поднялся, глянул в окно и уселся на сиденье.

– Ты догадлив, – хмыкнул он, отряхивая желтую пыль со своей рубашки. – Не мне, а Марко. Но до Марко им, конечно, не добраться никак, и они решили угрохать меня. Вчера мне прислали рыбу… Получается, что теперь я опять должен тебе. И особенно вам, синьор, – он коротко поклонился в сторону Больта, – если бы вы их не заметили, щебетал бы я сейчас прямехонько в чистилище. Мадонна мия! Выходит, у меня теперь целая куча долгов.

– Только нас, пожалуйста, отстреливать не надо, – хохотнул в ответ Кай. – Мы уж как-нибудь так, потихонечку…

Луиджи подался вперед, положил ладони на плечи своих спасителей и густо обдал их ароматом свежайшего чеснока:

– Синьоры, вы сошли с ума! Луиджи Скалья всегда честно платит свои долги. Я весь ваш, приказывайте, что хотите.

– Куда мы едем? – спросил Кай, притормаживая на тесном перекрестке.

– Налево. Мы едем к одной милой девушке. Графиня Титти, ха-ха-ха!

– Что, настоящая графиня? – искренне удивился Больт.

– Настоящая, синьор, настоящая. У нее нам ничто не грозит. Она – любовница моего брата.

Кай остановил машину возле довольно запушенного здания, построенного, очевидно, во времена Возрождения, но с тех давних пор изрядно обветшавшего. Следуя за Луиджи, они с Больтом прошли в просторное помещение на первом этаже. Скалья тотчас же повернулся к висевшему на стене древнему распятию из потемневшего дерева и принялся креститься, вознося благодарственную молитву. Больт поджал губы: в нем вдруг проснулся лютеранин.

Луиджи не успел закончить благодарить Мадонну, как по широкой каменной лестнице сбежала молодая женщина с очаровательным тонким лицом, обрамленным пушистой копной темных волос. Синьор Скалья довольно фамильярно обхватил ее за талию и принялся шепотом объяснять что-то, то и дело кивая в сторону Кая. Женщина рассмеялась, игриво хлопнула его по щеке и повернулась к гостям.

– Графиня делла Пьомбо, синьоры, – представил ее Луиджи.

– Ах, можно просто Титти, – весело перебила его та. – Вы, кажется, не успели закончить обед, синьоры? Прошу вас, идемте…

Сидя в просторной трапезной зале, Кай понял, что кто-то, по-видимому, недавно вложил сюда порядочную сумму: интерьеры несли на себе следы недавнего ремонта, даже позолоченная лепнина на потолке выглядела подновленной. Луиджи в ожидании обеда умчался звонить своему могущественному братцу, докладывая о счастливом спасении от неминуемой смерти, а прелестная графиня отправились командовать нерасторопной прислугой.

Больт посмотрел на часы и вздохнул.

– Скоро стемнеет…

– Темнота – друг диверсанта, – философски отозвался Кай. – Не беспокойся, старик, у меня такое чувство, что теперь у нас все получится в самом лучшем виде, Луиджи разобьется в лепешку, но выполнит мою просьбу. Иначе он просто потеряет лицо, ты понимаешь?

– Я не понимаю, как ты можешь доверять таким типам, – вполголоса ответил Больт. – Ведь он же бандит.

– Ну и что с того? А я, интересно, кто? Лояльный подданный его императорского величества? Черта с два. Я такой же бандит, как и Луиджи. У нас обоих серьезные нелады с законом. Ты знаешь, что будет, если милейшая леди Валерия, которая так тебя восхищает, утащит меня с собой? Меня казнят, причем очень быстро; я и оглянуться не успею, а уже – вознесся…

Больт ответил ему очередным вздохом.

В трапезную вернулся Луиджи.

– Ну, рассказывай! – весело предложил он, хлопнув Кая по плечу. – Что там у тебя стряслось?

Кай вкратце объяснил приятелю, что ему нужно. Луиджи потер подбородок, размышляя, и поднял глаза к потолку.

– Ну, бензин я сделаю тебе хоть сейчас, у нас пока хватает друзей на базе королевских ВМС. А вот что касается этого чертова цилиндра – у тебя есть хоть какое-то подобие чертежа?

– Я нарисую за пять минут. Повторяю, Луиджи, это очень простая конструкция, важно лишь соблюсти размеры. Вот если бы мы смогли сделать его прямо сегодня ночью!..

– Наверное, сможем. Сейчас по-быстрому перекусим и поедем за город, в мастерские одного моего родича. У него есть все, что тебе нужно. Грузовик он тебе тоже найдет. Деньги у тебя с собой?

– Денег достаточно.

– Ну и хвала Мадонне. О, а вот и милая Титти!

Луиджи долго петлял по окраинам Таранто, пока наконец не заехал в какие-то промышленные трущобы, хаотично застроенные кирпичными боксами и цехами. Асфальт тут был далеко не везде, в нескольких местах «Форду» пришлось катить по пыльным тропам, огибавшим то свалки, то снова заброшенные цеха с давно выбитыми стеклами. Наконец они въехали на территорию большой мастерской, сплошь заваленную резанными и поржавевшими автомобильными остовами. Здесь, казалось, побывала вся Европа: Кай не без удивления разглядывал побитые ржавчиной рамы, среди которых попадались и почти целые кузова, и его наметанный глаз различал то, что раньше было «Мерседесами», «Фиатами», «Рено», встречались даже такие редкости, как «Даймлер», над которым от души поработал какой-то пулеметчик, или бельгийская «Минерва» со смятым от страшного удара правым бортом.

Луиджи заглушил мотор перед замшелым высоким боксом, имевшим, по-видимому, два этажа: под крышей шел ряд окон, тускло светившихся через многолетний слой пыли. Уже темнело. Сквозь щели из-за закрытых деревянных ворот лился свет и раздавались неритмичные удары рихтовочного молотка по противно дребезжащему в ответ металлу. Скалья решительно потянул на себя тяжелую створку и просочился внутрь.